Фрагмент статьи из проспекта-каталога «Фрески Руси. Дионисий. Золотой век иконописи, XIV-XV вв.» Фонд «Фрески Руси». – 2006.
Есть в мире места несравненные, словно сфокусировавшие веру, мирочувствование, эстетику, поэтику народа в конкретном историческом времени – и на все времена. Побывав там, надеешься приехать туда опять, а уж мысленно или сердцем возвращаешься туда постоянно. И понимаешь, что там – помимо всего прочего – еще и «закодирована» историческая судьба Отечества.
Наследовавшая Византии средневековая Русь, возможно, именно в силу этого, в циклах развития своего не совпадала с западноевропейским культурным движением.
Юрий Кублановский, поэт, лауреат Литературной премии Александра Солженицына (2003 г.)
➤ Холдин Ю.И. У озера, рыбак. (Ферапонтов монастырь. После грозы). Фотография, 1998
Сознание русского художника оставалось глубоко православным и тогда, когда мастера живописи на Западе решали уже светские художественные задачи, даже и в религиозных сюжетах. В XV–XVI столетиях там уже вовсю побеждали психологизм, прямая перспектива, даже натурализм. Художник же православный мыслил себя в категориях обратной перспективы, видел в центре мироздания Бога, чтил иконописный канон, духовные и творческие заветы своих великих предшественников. Одним словом, наше изобразительное церковное искусство являло собою в то время ни с чем не сравнимый религиозный и эстетический феномен. Мастерство и наивность, сила и хрупкость, художественный аристократизм и народность, простота и утонченность – эти, казалось бы, противоположные характеристики и значения органично уживались в отечественном искусстве. Оно создавалось не для наслаждения, для молитвы – но художественное качество его столь высоко, что обладает еще и изобразительной самоценностью. Не итальянская, не немецкая натуралистическая экспрессия – наш Дионисий (и его современники иконописцы), весь «другое и о другом» – это изобразительный апофеоз русской святости, как она сложилась в соответствии с заветами преподобного Сергия Радонежского. Но для таких фресок, для такой стенописи, такого искусства необходим был «ковчег», конгениальное им пространство, в котором только они и могли явиться. Монастырь преподобного Ферапонта, посвященный Рождеству Богородицы на нашем Северо-Западе, куда от обители преподобного Сергия – вплоть до Беломорья – волнами пошла русская святость, и стал таким «ковчегом» для Дионисия. Благодать этого края, не броской, но лиричной его природы, почила на местоположении Ферапонтовского монастыря, на его не помпезной, но аскетично изящной архитектуре.
➤ Холдин Ю.И. Ферапонтов монастырь, у Святых врат. Фотография, 1998.
Boт уже более четверти века бываю я в Ферапонтове. Знаю его и «белым на белом» – после отбушевавшей метели, под очищающимся от туч золотистым небом среди волнистых и высоких снегов. Или – июньские ферапонтовские луга с куриной слепотой, купавами и ромашками, а ниже – зыблющиеся сине-голубые озера. Как тут не взять лодку, и отплывать, отплывать, не слишком усердствуя веслами, от монастыря на горке. А потом зимой закроешь глаза – и вся картина перед тобою: и церковные маковки, и конусы надвратных башенок, и медвежий загривок Цыпиной горы на горизонте.
Холдин Ю.И. У озера, рыбак. (Ферапонтов монастырь. После грозы). Фотография, 1998.
В далекие советские 70-е годы слушал я рассказы кирилловского сторожила «дяди Саши» о расстреле игумена и игуменьи Кирилловского и Ферапонтовского монастырей Варсонофия и Серафимы. Привели их еще затемно на кладбище, поставили у вырытой заранее ямы. «И тут, – рассказывал дядя Саша, – начала матушка-игуменья тушеваться. Тушуется и тушуется. А игумен ей говорит: не тушуйся, мать-игуменья, молись! А самого его пули не берут. Кончил молитву: вот теперь убивайте».
И в самых смелых мечтах не мог предположить я тогда, что доживу до канонизации священномученика Варсонофия (Лебедева) и преподобномученицы Серафимы (Сулимовой), что портретики их с биографиями на обороте будут продаваться за свечным ящиком в Ферапонтове. Св. Варсонофию – узнаю я из биографии на обороте открытки – было в пору кончины (2.IX.1918) 49 лет. Преп. Серафима была, оказывается, постарше, родилась в Устюжне в 1859-ом.
Да можно ли было тогда помыслить, что снова будет в Ферапонтове «свечной ящик», что все мы своими ушами услышим над Рождественским монастырем колокольный звон, что оживет там приходская (а в Кириллове и монастырская) жизнь. А вот случилось. Чудны дела твои, Господи! И вот в этом-то «ковчеге» веры и красоты, в Рождественском соборе его, стройном и основательном разом,и расписал «мудрый» Дионисий с сыновьями – причем в сказочно короткие сроки – стены, своды, столпы, купольное пространство, портал. Я видел эти росписи, «дышал» ими и когда они были под искристой изморозью, и – под лучами проникавшего в узкие окна летнего солнца, и в пасмурную осеннюю мглу. Навсегда со мной золотисто-песочные, фисташковые, бледно-лазурные, вишневые и бордовые, благородно побледневшие от времени цветовые сочетания фресок Рождественского собора. И каждый раз, бывая там, вспоминая их – невозможно не поразиться. Талант – да, гений – да, художнические возможности – несравненные. Но главное: изобразительное чудодейственное исповедание веры православной, то – что
кажется, «по определению» не поддается изображению. Явлено нам в озерном, севернорусском, «комарином» краю – зримое, длящееся в веках чудо. И ежели в суете мирской замаешься, усомнишься и «затушуешься» – спеши в Ферапонтово! Вера Дионисия укрепит тебя и поддержит.
➤ Холдин Ю.И. На Божественной литургии. Фотография, 1997.
Кто из нас не задумывался: есть ли у «русской цивилизации» будущее или в 1917-м она окончательно рухнула и уже не восстановима. А применительно к нашей теме: что такое фрески Дионисия – таинственный реликт навсегда канувшей в Лету культуры или то, что всё еще актуально, и не только эстетически, но и духовно? Конечно, мимоходом , по-туристски искусство Дионисия не постичь. По себе знаю: приедешь в Ферапонтово, пройдешь в собор Рождества Богородицы, постоишь, походишь, позадираешь голову, мысленно поахаешь и назад – в мир, в суету, со смутным чувством, что заглянул в запредельное. Просветительский проект Юрия Холдина «Свет фресок Дионисия – миру», который воплощается вот уже десятилетие, помогает осмыслить этот вопрос, дает нам возможность «задержаться» в Ферапонтове, вновь и вновь «возвращаться» туда и, по мере сил, духовно и эстетически обживать православную вселенную Дионисия Мудрого.
…Пока звонят колокола у Сергия Радонежского, в Кириллове, в Ферапонтове, на Соловках – по всем все еще необъятным весям России, хочется верить, что ферапонтовское «послание» Дионисия, чудом до нас дошедшее, чудом нам возвращенное, не только наше прошлое, но и залог чаемого всеми нами русского возрождения.
день памяти священномученика Ферапонта
ПУБЛИКАЦИИ
